Линдси Келк - Я люблю… тебя!
— Нелегко тебе будет, — сказал он. — Придется одеться девушкой?
— Девушкой. И мне нужно не просто платье, а полный прикид, — подтвердила я, осторожно укладывая салфетку в сумку. — Эм, может, уже пойдем домой? Я чувствую, как приближаются ухабы и заносы интернет-шопинга… Черт, Мэтью!
Сидевшая на скамье Эм резко нагнулась вперед, опустив голову между коленей, и живописная лужа рвоты растеклась у ее ног.
— Эмили, тебе плохо? — Я бросилась к подруге и присела сбоку, обойдя лужу. Новые туфли. Новые замшевые туфли. — Эм!
— Меня вырвало.
— Вижу. — Я убрала волосы с ее лица. Они остались неиспачканными — опыт. — Ничего страшного.
— Фу… — прошептала она. — Вырвало.
— Мэтью! — крикнула я скамье у себя за спиной, но вниманием приятеля полностью завладел высокий парень в шортах в стиле милитари. Он всячески кокетничал и пытался всучить Мэтью какой-то листок. Все это было бы очень мило, если бы нашу подругу не вырвало перед галереей Тейт. — Мэтью!
Листок бумаги был принят со смущенным хихиканьем и неловким рукопожатием, после чего в мою сторону повернулось мрачное как туча лицо Мэтью.
— Что? — вопросил он, равнодушно глядя на Эмили. — Что там еще с ней?
— Заболела, — сказала я, гладя Эм по волосам — транскультурный жест утешения блюющего друга. — Надо отвезти ее домой.
— Самое время. — Мэтью поднял Эмили со скамьи и пристроил к себе на плечо. Ее тут же вырвало ему на спину. — Блестяще.
Я семенила сзади, связывая волосы подруги в узел на затылке.
— И ведь даже не пила!
Глава 11
— Неужели я это делаю? — покачиваясь на высоких каблуках, изумлялась я. — Выгляжу непонятно кем!
— Ничего подобного, — возразила Эмили. — А теперь тихо. Нос вверх, грудь вперед — и за мной. Я покажу тебе, как это делается.
После прилюдного выворачивания желудка Эмили провела два часа в моей ванной комнате и вышла оттуда как после полноценного ночного отдыха, что не могло не вызывать возмущения у меня. Ее волосы стали блестящими и вьющимися, кожа мягкой и душистой, а после того как я над ней поработала, пользуясь моим профессиональным косметическим набором, она выглядела божественно. О себе я тоже не забыла. Мои красно-рыжие волосы блестели, я как следует подкрасилась, а еще надела новые черные шпильки на платформе, чтобы почувствовать себя истинной леди. Не поверите, но у меня получилось! Теперь мы выглядели действительно достойно.
— Добрый вечер, — пропела Эм по-французски с густым акцентом, похлопав ресницами группе очень хорошо одетых курильщиков у входа в «Савой». — Огонька не найдется?
Трое мужчин принялись лихорадочно себя охлопывать, не отрывая глаз от обтягивающего алого платья Эмили. Через секунду один из них протянул зажигалку, с торжеством отпихнув остальных с дороги.
— Там, внутри, просто безумие творится, правда? — Она взяла сигарету пухлыми губами и кивнула ему, делая знак поднести зажигалку. Огонек осветил ее безупречный макияж — и парень был готов. Совершенно смят. — Мы вышли подышать воздухом, а то там так жарко, влажно…
Я не знала, куда глаза девать: Эмили вела себя просто бесстыже. Но действовало это безотказно. В «Савое» устраивался благотворительный аукцион произведений современного искусства с целью сбора денег для чего-то очень унылого. Эм пожертвовала оригинальный набросок «Китти-Китти». Не будучи одиннадцатилетней, я нередко забывала о «Китти-Китти». Для меня это был рисунок кошачьей морды, который подруга чертила где попало, когда ей полагалось заниматься, а Мэтью непременно подрисовывал что-нибудь неприличное. Но для сопливой целевой группы Великобритании, Нидерландов, Бразилии и Германии это был величайший валовой немедийный брэнд для девочек до четырнадцати. Впечатляюще. К счастью, доходы позволяют Эмили носить дизайнерские вещи и одалживать что-нибудь мне по торжественным случаям. Объявив аукцион важной миссией, она вытащила из гардероба два самых тесно облегающих платья и сказала, что вечер начался. Генеральной задачей подруга поставила мне любой ценой найти спутника к папашиной свадьбе. В конце концов, это благотворительный вечер, и уж какой-нибудь благонамеренный мужчина, имеющий прорву свободного времени и денег, сжалится надо мной.
— По-моему, перекур вообще не помог мне освежиться, — объявила Эм собравшимся джентльменам. — Может, вы пригласите нас с подругой на коктейль?
Она растерла практически не тронутую сигарету по асфальту и неотразимо улыбнулась — отчасти потому, что в принципе не курила, а в основном, как она объяснила мне по дороге, потому, что это входило в ее план научить меня искусству флирта. Ее роль заключалась в том, чтобы убалтывать возможных кандидатов, а моя — не раскрывать рта, сиять красотой и делать что говорят. Если вспомнить Мита Лоуфа, два пункта из трех — уже неплохо…[35] Платье, которое Эм выбрала мне, было восхитительным. У меня дыхание перехватило, когда она протянула мне эту вещицу. Узкие черные бретели сходились в острый вырез, настолько глубокий, что на Эмили платье показалось бы вульгарным. Считая себя менее сексапильной, я решила, что буду выглядеть в нем элегантно. Предусмотрительное применение двусторонней липкой ленты гарантировало защиту от непредвиденных порнографических эффектов. Выше талии платье плотно облегало фигуру, а внизу расходилось слоистым водопадом гофрированных оборок. Всячески стараясь не наступить на подол, я мечтала не грохнуться с высоты своих платформ. Конечно, наряд обязывал — например, теперь я не смогу позволить себе выпить. Или, наоборот, мне придется забыть о всяких нормах. Не знаю… Я выбрала нейтрального тона помаду и как можно тщательнее нарисовала стрелки жидкой подводкой — максимум эффекта, минимум ретуши. Несомненная элегантность.
Эм, напротив, не выглядела элегантно. Она выглядела сногсшибательно. Открытое, без бретелей алое платье сидело на ней как влитое, а длинная юбка состояла из сложных каскадов тоненьких плиссе. При каждом движении Эм платье тоже двигалось, и глубокий разрез спереди открывал то одну, то другую невероятно длинную ногу до самого бедра. Помада оттенка «красный русский» освещала лицо Эмили, а прирученные кудри лежали волнами а-ля Вероника Лейк. Не будь сравнение прискорбно умаляющим, я бы сказала, что подруга выглядела как Джулия Робертс в «Красотке», когда та собралась в оперу, только Эм вдвое красивее и умеет создать впечатление, что в постели она лучше любой профессионалки.
Владелец зажигалки-победителя галантно предложил Эмили руку.
— Позвольте мне купить вам этот коктейль, — сказал он, сияя, как после выигрыша в лотерею. Его друзья смирились с поражением, переглянулись, и один из них предложил руку мне.
